Кассандра Клэр - Город потерянных душ [любительский перевод]

Пока она думала, нефилим в алой одежде внезапно выставил перед ней острый меч, держа его в руках. Лезвие было запятнано красно-чёрным в лунном свете. Джордан рядом с Майей зарычал, но именно она бросилась на человека. Он нырнул прочь, резанув мечом. Она почувствовала резкую боль в плече и врезалась в землю всеми четырьмя лапами, содрогалась от боли.

Послышался грохот, и она знала, что выбила меч у человека из рук. Она зарычала и обернулась, но Джордан уже вцепился в горло Нефилиму. Человек схватил его за шею, как будто это был непослушный щенок.

— Нежитьская сволочь, — выплюнул он, и хотя это был не первый раз, когда Майя слышала такие оскорбления, что-то в ледяной ненависти его тона бросило её в дрожь. — Тебе следовало бы быть плащом. Я бы носил тебя.

Майя погрузила зубы в его ногу. Медно-красная кровь ворвалась в её рот, и человек, крича от боли, отшатнулся, ударяя по ней, заставляя Джордана скользить вместе с ним. Майя крепко схватила его, поскольку Джордан снова сделал выпад, и на этот раз крик Нефилима был резко прекращён, когда Джордан впился, разрывая его горло.

Нож Аматис летел к сердцу Магнуса, когда стрела просвистела в воздухе, и ударила в ее плечо, с такой силой сбив её с ног, что она на упала лицом на скальной грунт. Она кричала, звук быстро перекрыл звон оружия вокруг них.

Изабель опустилась на колени рядом с Магнусом; Саймон, взглянув вверх, увидел Алека на могильном камне, стоящего словно замороженный с луком в руках. Вероятно, он был слишком далеко, чтобы чётко увидеть Магнуса; руки Изабель были напротив груди колдуна, но Магнус — Магнус, который всегда был образцом кинетической, словно распирающей его энергии — совершенно тихо находился перед помощью Изабель.

Она подняла глаза и увидела, что Саймон смотрит на них; её руки были красными от крови, но она яростно покачала головой.

— Продолжай двигаться! — закричала она. — Найди Себастьяна! — С мечом в руках Саймон крутанулся на месте, и погрузился в сражение.

Непроницаемая толпа одетых в красное Сумеречных Охотников начала уменьшаться. Волки бросались тут и там, пася Сумеречных Охотников далеко от друг друга.

Джослин билась на мечах с каким то рычащим человеком со свободной руки которого капала кровь и Саймон заметил что-то странное и двинулся вперед пробираясь через узкие проемы между борющимися: никто из одетых в красное нефилимов не был отмечен. Их кожа был без рисунков. Они были такими же, он понимал… он увидел уголком глаза одного из темных Сумеречных охотников, сделавшего выпад к Алине с покачивающейся булавой, Хелен бросилась в сторону намного более быстрее, чем любой нефилим видимый им раньше, даже быстрее Джейса и Себастьяна.

Они двигались с быстротой вампиров, подумал он. Один из них резко полоснул по прыгающему волку, разрезая его брюхо. Мертвый оборотень рухнул на землю, теперь это был труп коренастого человека с вьющимися белокурыми волосами. Не Майя или Джордан.

Облегчение захлестнуло его, а потом появилось чувство вины; он двинулся вперед на запах крови кружащий вокруг него, и он снова пожалел, что потерял Метку Каина. Он подумал, что он мог сжечь всех этих вражеских исполинов на земле, на которой они стояли — один из темных нефилимов встал перед ним, размахивая тесаком.

Саймон пригнулся, но ему это было не нужно. Этот человек едва ли был на полпути, когда стрела попала ему в шею, и он упал, булькая кровью.

Саймон вздёрнул голову и увидел Алека, по-прежнему стоявшего на вершине гробницы: его лицо было похоже на каменную маску, и он пускал стрелы с механической точностью, его рука загибалась назад, доставая следующую, как на автопилоте, помещала её в нужном месте на луке и отправляла в полёт. Каждый удар поражал цель, но Алекс этого почти не замечал. К тому времени, когда одна стрела летела, он тянулся за другой. Саймон услышал ещё один свист, и стрела врезалась в тело тогда, когда он бросился вперёд, на более свободное пространство на поле боя… и замер.

Она была там.

Крошечная фигурка Клэр боролась голыми руками и ногами, чтобы пробить себе путь через толпу. Она была одета в рваное красное платье и ее волосы превратились в бесформенную массу, когда она увидела его, ее взгляд стал недоверчив, а потом изумление промелькнуло у нее на лице.

Её губы произнесли его имя.

Только позади нее был Джейс. Его лицо было в крови. Толпа расступилась когда он пробирался через нее, давая ему пройти. Позади него, в проходе, оставшимся, после Джейса, Саймон увидел мерцание оттенков красного и серебристого — знакомая фигура, со светлыми волосами, будто бы позолоченными, как у Валентина.

Себастьян. Все еще скрывавшийся за последней линией обороны темных Сумеречных охотников.

Увидев его, Саймон потянулся к плечу и достал Глориус из ножен. Мгновение спустя, всплеск толпы швырнул Клэр к нему. Ее глаза были почти черными от адреналина, но ее радость при виде него была очевидна. Облегчение прошло через Саймона, и он понял, что задавался вопросом, была ли она все еще собой, или изменена, как Аматис.

— Дай мне меч! — закричала она, ее голос почти заглушил лязг металла о металл.

Она потянулась рукой, чтобы взять его, и в этот момент она была уже не Клэри, подругой его детства, а настоящим Сумеречным охотником, ангелом возмездия, которому и принадлежал меч. Саймон протянул его ей, рукоятью вперед.

Битва превратилась в настоящий водоворот, думала Джослин, прорезая себе путь сквозь наступающую толпу, атакуя кинжалом Люка всех, кто был в красном.

Все происходило так быстро, враги то наступали, то отступали, но, в действительности, все чувствовали одно — неконтролируемую опасность, желание бороться за жизнь и выжить, в конечном итоге.

Ее глаза лихорадочно осматривали бойцов, в поисках дочери, вспышки ее рыжих волос — или, хотя бы, Джейса, потому что где он, там и Клэри. Камни были разбросаны по равнине, как айсберги в неподвижном море.

Она начала карабкаться по грубому краю одного из этих валунов, стараясь найти лучшее место обзора битвы, но разглядеть удавалось только близко прижатые друг к другу тела, блеск оружия и темные, пригнувшиеся очертания волков, среди воюющих.

Она развернулась, чтобы спуститься обратно на землю, и обнаружила, что внизу ее ожидают. Джослин быстро выпрямилась, глядя на своего противника. Он был одет в алое одеяние, и имел мертвенно бледный шрам вдоль одной из его щек, пережиток неизвестной ей части битвы. Его лицо было измученным и постаревшим, но ошибки быть не могло.

— Джереми, — сказала она медленно, ее голос был едва слышен за шумом боевых действий. — Джереми Понтмерси.